Еще о камбоджийской живности, но уже не представляющей особой опасности. Часть II

Ассоциации со словом «Камбоджа» могут быть самые разные. Это и пол-потовская тирания, и испарившаяся многотысячная долларовая «гуманитарка» от красотки Джоли, и экзотика нравов, и девственность природы, и щекочущая нервы опасность встреч с местными представителями фауны… Многие склонны романтизировать камбоджийские джунгли. И в этом заслуга таких мастеров пера как Р. Киплинг и Л. Картер. Собственно благодаря этим незаурядным личностям и их полёту фантазии поток туристов в Камбоджу изначально был высок. Сегодня же в популярности данной страны немалую роль играют отзывы в сети уже современных путешественников. Пусть они и не отличаются высоким слогом и вычурностью словесных оборотов, но всё же… Мой вклад в это – данная публикация о камбоджийской живности, не представляющей особой угрозы для гостей государства.

Маленькое отступление. На самом деле, у бывшей Кампучии, на данный момент, репутация «лёгкого» государства для самостоятельных путешественников. Причем более вас будут беспокоить не полчища невероятных размеров насекомых, рептилий и всевозможных гадов, а упорство аборигенов, всеми способами желающих заполучить свой доллар… И к этому следует быть морально готовым. Далее собственно продолжим часть первую, рассказывая подробно теперь уже о потенциально безопасной камбоджийской живности.

Итак, ранним утром, ещё до накрытия жарким маревом окрестностей, мы с напарницей Яной отправились в Ангкор – давнюю столицу империи, теперь уже с мировой известностью. Цель нашего путешествия - не только осмотр более полусотни колоритных местных храмов, но и знакомство с интересными представителями флоры и фауны данного региона. Объясняется наш интерес к этой сфере просто – Яна кандидат именно биологических наук.

Ритуальные комплексы возводились при разных правителях и в разной стилистике. Украшением их служат и барельефы апсар – небесных танцовщиц нимф, и изваяния Нагов – змеев-оборотней из местных легенд.

Уточню, перед посещением храмов нам были предложены самые разные экскурсионные варианты и по количеству дней, и по информационной насыщенности, и выбор был непростым... Мы выбрали 3-дневный вариант, надеясь, что за этот период точно сможем увидеть и понять всё то, о чём мечталось на родине… Однако, рассказ не об исторических достопримечательностях и чудесах Ангкор-Ватом, а о живности, которую можно тут сегодня повстречать. К примеру, обязательно стоит присмотреться к усеянному пурпурными кувшинками водоёму. Мало кто здесь обращает внимание на кипящую тут жизнь, а стоило бы… Во-первых, волшебно выглядят бирюзовые полупрозрачные стрекозы. Во-вторых, то тут, то там, виднеются пиликающие на «скрипочках» кузнечики необычного окраса. Легко отыщется взглядом и хотя бы один экземпляр симпатичной лягушки. Если говорить научными терминами, то вы точно обнаружите в этом водоёме прибрежную тропическую Rana limnocharis. Отличие данного вида – в зелёной, совершенно ровнёхонькой флюоресцирующей полоске, проходящей точно по центру спинки земноводного.

Кроме лягушек, на местных насекомых ведут охоту и пауки. Внимательный натуралист сразу заприметит на многочисленных ангкорских склонах их норки с сетями, размером с хорошее ресторанное блюдо.

Если не торопиться, то можно дождаться и появления малайской черепашки. Её отличие – в жёлтом окрасе характерных полосок на мордочке. Причем в водоёме, расположенном близ Ангкор-Ватом, обитают совершенно ручные представители этого вида. Они преспокойно относятся к тому, что их угощают всякой всячиной и даже берут на руки.

Какие они, зелёные удушители?

Если полагаться только на свои ноги, обследовать всю необъятную территорию Ангкора и за 3 суток совершенно невозможно. Потому мы ограничились посещением только избранных объектов, а также заказали полёт над комплексом на воздушном шаре. Именно последнее мероприятие оказалось не только наиболее впечатляющим, но и информативным, т.к. позволило осознать всю идеальную пропорциональность строений и каналов, водоемов, ритуальных зданий. Именно там, наверху, не отделаться от мысли всё же о божественном происхождении этого безупречного во всех отношениях места.

С трудом верится, что такое совершенство могли создать обычные люди, тем более, проживавшие в данной местности более тысячелетия тому назад.
Укрепляешься в этой мысли и тогда, когда начинаешь исследовать лестницы Ангкора на своих двоих. Последние отличаются серьёзной крутизной, потому постоянно жалеешь о том, что не прихватил с собой ни страховочного троса, ни спецперчаток для скалолазания…

Ещё в большей степени ощущаешь себя натуралистом и одновременно героем какого-нибудь запутанного квеста, если решаешься на посещение Та-Пром. Ведь не случайно именно этот экзотический храм и его окрестности были выбраны когда-то в качестве съемочной площадки бестселлера о расхитительнице гробниц по имени Лара Крофт. Каменные лабиринты колоритного во всех отношениях места и его башни в крепких объятиях многовековых зелёных исполинов внушают ни с чем несравнимое благоговение.

Да, мёртвые города для истинного путешественника – отнюдь не диковинка, а вот место, где идёт непрекращающаяся борьба живого и неживого – достойно внимания! Фишка этих территорий – именно в причудливости древесных изгибов, любыми способами пытающихся преодолеть мощь рукотворных построек. Понятно восхищение туристов и их желание делать селфи со здешними фикусами, с воздушными корнями голоцветковой тетрамелии, шореи, наконец, диптерокарпуса. Для подруги Яны ничего особенного в данных растениях нет, но вот для людей далёких от ботаники, всё здешнее окружение кажется совершенно фантастическим. На самом деле, к примеру, та же жизненная форма здешнего фикуса, названного «удушителем», ведёт себя так, чтобы в полной мере отвечать своему научному названию. Так, семя этого фикуса, попадая на ветку иного растения, банально там прорастает и обильно распускает корешки. Дотянувшись до земли, растение укореняется и начинает обильно разрастаться вширь, понемногу срастаясь и в итоге, превращаясь в некое подобие плетённого чехла, и для дерева, и для каменной постройки. Собственно так и случилось некогда с тем же Та-Промом. Уточним, в варианте с погубленным деревом, фикус-удушитель добивается желаемого – его листья оказываются на самом верхнем ярусе, ближе к светилу.

Имеет ли значение размер бабочки

Для тех, кто серьёзно увлечён миром флоры, индокитайские просторы – настоящий рай. Причём здесь запросто встречаются и типичные для этих мест растения, и виды, характерные для африканского континента (14%), и австралийские аналоги (15%), и явные космополиты (10%).

Всё вышеуказанное многообразие мировой флоры способно вызвать чувство досады, особенно у человека, склонного к перфекционизму. Что говорить, если даже у специалиста не с первого раза получается легко определить, кто есть кто и к какому виду принадлежит… Ведь тут совершенно невообразимым образом сплетаются и суккулентная африканского происхождения делосперма с розоватыми милыми цветочками, напоминающими маргаритки, и жёлто-палевые американские бигнонии. Разобраться, где же, наконец, заканчиваются «гости» и начинаются истинные кампучийские виды шикарных и ярких растений, непросто… Тем более всё кажется очень сложным ввиду появления близ олеандров и ядовитых страстоцветов роскошных экземпляров бабочек. Как вам, к примеру, апельсинового яркого колера цетозия гипсея либо совершенно угольного оттенка, да ещё с синеватым отливом эвплоя мульцибер? Местные чешуекрылые или «порхающие цветы» действительно роскошны! Плохо одно, позировать для неопытного макросъемщика-фотографа они ничуть не настроены. Подскажу, где снять удивительные экземпляры парусника птицекрыла Елены можно совершенно без урона для расшатанных нервов. Идеальное место для удачной фотоохоты – сад-ресторан под названием «Cambodia Butterfly Garden». Уточню, вышеуказанный птицекрыл характеризуется сразу 17-тью подвидами! Поэтому окрас многих представителей данного вида парусников может и ощутимо отличаться.

Парят эти бабочки обычно достаточно высоко над массой зелени, но порой их совсем несложно заманить пониже посредством цветущих гибискусов.

Что на десерт?

Большая часть туристов ограничиваются посещением Ангкора, а после десерта в виде бьющегося сердечка кобры, с чистой совестью отправляются на тайские курорты. Уточню, некоторые из наших соотечественников летят в эту страну с одной целью – заказать убийство 2-метровой кобры, чтобы ощутить в своем пищеводе удары её еще бьющегося сердца, «принятого» вместе с дозой пальмовой самогонки.

У нас же с Яной были несколько иные интересы. Во-первых, это местные нацпарки, а во-вторых, живые гады, причем, желательно в естественной среде обитания. Нам не очень повезло, т.к., ни куфию, ни крайта встретить так и не посчастливилось. Зато прямо в Та-Пром мы увидели безобидную мангровую змею или бойгу, которая лихорадочно кружила по храму, пытаясь побыстрее ускользнуть от туристов.

В нацпарк Пном Бокор (дословно переводится как горб коровы, назван так из-за двуглавой возвышенности) пришлось добираться довольно долго. 6-часовое путешествие на моторке по Тонлесап (наибольшее азиатское озеро) и одноименной речке до столицы, оказалось полным впечатлений. И виды оказались замечательными, и живность встречалась неординарная. Чего стоят только пролетающие по небу стаи журавлей-антигон и гигантских ибисов. Порадовали улыбками и приветственными криками обаятельные маленькие жители деревушек на воде. Следующие 4 часа на авто до портового Сиануквиля мы провели уже в приятной полудреме, хотя дорога этому и не способствовала. Кочка на кочке, колдобина на колдобине… Если бы не независимая подвеска комфортабельного авто, подремать по дороге к Слоновьим горам не получилось бы…

Опять небольшое отступление от основной темы поста. Разбитые дороги этой страны вовсе не являются помехой для многочисленных браконьеров, которых мало волнует будущее региона. Последние сплавляют драгоценную древесину (чёрное, красное дерево, тик) вначале по водным артериям, а лишь затем перегружают её на грузовики.

Интересно, что на берегу Сиама, как, впрочем, и в камбоджийской столице, проживает довольно значительное число выходцев из бывшего Союза. Их количество настолько значительно, что многие кхмеры учат русский. Разумеется, имеются среди них и те, чья деятельность ранее была связана с зоологией. Плохо одно, все они давным-давно занимаются бизнесом, а не наукой. Хотя, именно они познакомили меня близко с кампучийским либо чёрношапочным гиббоном (уточним, Hylobates pileatus дословно переводится как «ходящий по веткам»). Ещё пол-столетия назад мелодичным гиббоновым пением сопровождалось каждое утро всех индокитайцев, которые проживали поблизости джунглей. На сегодняшний день эти приматы уже большая редкость. Посмотреть на них вблизи нас пригласили на Ко Dek Koul. Впервые услышав песню гиббонов, я поняла, почему американские солдаты массово жаловались на них в письмах на родину. Мало кому придется по душе завывание полицейской сирены, пусть и с добавлением подобия птичьей трели…

На десерт этого путешествия фортуна преподнесла нам роскошный подарок – в естественной среде нам удалось увидеть короля камбоджийских джунглей – птицу носорога. Его так назвали не столько за крупные габариты, а главным образом за надменный вид. Кроме внешней неординарности птица знаменита и своей необычной биологией. Самцы в буквальном смысле слова замуровывают своё потомство вместе с самочками в дуплах деревьев. Делается это, разумеется, с благими целями – дабы обезопасить их от местных хищников. Заботливому главе семейства приходится некоторое время самому кормить добровольных затворников через крохотную щелочку в импровизированной дверке из глины.

Камбоджийские реликтовые леса фигурируют во многих азиатских легендах. Благодаря им, до сих пор многие искренне верят в то, что тут ещё имеются стада слонов в несколько десятков голов, а также в существование самого редкого в мире быка – некоего купрея. В реальности всё далеко не так. И самое крупное здешнее стадо слонов не превышает нынче полтора десятка голов, и бык – не более, чем миф. Не так давно, группа учёных из Northwestern University (Эванстон) под предводительством Гари Гелбрита смогла доказать, что купрей – это не более, чем гибрид меж редким бантенгом (дикий бык) и зебу (домашняя горбатая корова).

Кроме того, на вершине Пном Бокора нас встретило роскошно пахнущее раздолье цветов близ Сампау Прам (монастырь), а также старинные замки, буквально нависающие над краем пропасти. Стены их впечатляют, благодаря необычному покрытию из ярко-апельсинового тона местного мха.

Расстроил нас приветственный стенд у входа в парк. Ну что это – прекрасные снимки, но совершенно без подписей… Догадайся сам? Или это посыл для посетителей для самосовершенствования? Мне кажется, что более правильным было бы снабдить все местные маршруты соответствующей информацией, а также комплектующими в виде птичьих кормушек, к примеру, либо привалами для диких животных. Ну, и конечно, перечни разновидностей эндемиков и редких представителей местной флоры и фауны на информационных щитах очень желательны.

Опыт многих азиатских, африканских, американских государств планеты доказывает, что при обдуманном подходе к природоохранным мероприятиям, посредством экологического туризма вполне реально оказывать довольно ощутимую поддержку собственной экономике. Так, лесные камбоджийские подразделения при поддержке Международных фондов реализуют множество природоохранных программ. Однако, если противозаконное уничтожение лесов и истребление уникальных местных животных в угоду народной медицины не прекратится, то джунгли в недалёком будущем просто исчезнут с лица земли. Беда в том, что даже образованные люди не осознают всего масштаба разграбления местной природы. Так, умный и образованный гид, сопровождавший на по Пном Бокору, на вопрос о количестве местных тигров, заверил, что беспокоиться о тиграх нет ни малейшей причины. Их, якобы, только в данном заказнике насчитывается около 3 сотен особей. Однако по документам WWF (Всемирный фонд дикой природы) весь полуостров может похвастаться лишь чуть более 1200 тиграми, обитающими в естественной среде. Каждая из этих особей ежедневно и ежечасно подвергается опасности превратиться в один миг в традиционный народный препарат от той же импотенции либо ревматизма. Что говорить, если здесь в свободной продаже можно встретить и когти, и усы настоящего тигра, которые реализуются всего по 10 зелёных за единицу. Уточним, в небольшом поселении близ Кардамоновых гор местные жители встречали нескольких тигров, но это были уже не агрессивные хищники, решившие закусить человечиной, а скорее, растерянные кошки, которые из-за дефицита пищи в уничтожаемых джунглях вынуждены искать себе пропитания на сельских помойках.

Всё описанное выше далеко не преувеличение. Точно такой же была в начале прошлого столетия и ситуация со странствующими голубями. Их стаи были миллиардными, но из-за планомерного отстрела уже на 2 сентября 1914 года человечество потеряло данный вид навсегда.

И ещё пара отступлений от основной темы поста – отдельные лесные местные племена (пнонги, джараи) вполне вероятно скоро окажутся в катастрофической ситуации – им попросту негде станет жить. Второй нелицеприятный факт: известному меценату -  Анжелине Джоли - не так давно доложили об исчезновении далеко не одной сотни тысяч долларов, спонсированных ею на охрану природных кхмерских богатств.

О живых драгоценностях джунглей

Если устроиться где-нибудь на самом краю обрыва близ Старого Дворца (том самом, в котором по легендам живут привидения), перед вами откроется умиротворяющая картина бокорских джунглей. В первую очередь, поражает роскошь древнейших растений - древовидных папоротников, селагинелл, плаунов, саговников. Во-вторых, стопроцентному релаксу способствует насыщенность воздуха эфирными маслами семейства лавровых – той же неолитсеи и камбоджийского коричника. Наше пристальное внимание к каждому листочку и цветочку туристической группой вначале воспринималось как что-то неординарное, но уже через некоторое время заинтересованных в драгоценных представителях мира флоры стало намного больше. Теперь уже не только мы, но и большинство членов группы охотно делало селфи и на фоне роскошных экземпляров орхидей, и с хищными ловчими кувшинчиками непентесов.

По материалам allaboutcambo.com