И сегодня Камбоджа остаётся terra incognita для большинства жителей и России, и Европы. Если в Таиланд или Индонезию проторили путь уже тысячи «бледнолицых», то до Камбоджи добирается куда меньше народа. Последний всплеск интереса к этой стране был обусловлен курьёзным, в общем, обстоятельством: именно там, на острове Ко Ронг, в джунглях, был изловлен великий комбинатор современности Сергей Полонский. Terra incognita – почему?

Причин «неосвоенности» этой страны множество… Хотя, казалось бы, и море то же самое, что, скажем, в Тае, и климат, и фрукты. Большую подлость, понятно, совершил товарищ Пол Пот, хунта коего в конце 70-х годов прошлого века отбросила страну на десятилетия назад. О зверствах того режима известно ныне много (менее чем за четыре года правления «красных кхмеров», по различным оценкам, было уничтожено от 1 до 3 млн. жителей Камбоджи, – и практически все представители интеллигенции), страна, считавшаяся до «красного» переворота «проводником европейских ценностей» в Юго-Восточной Азии, а её столица Пномпень – «жемчужиной» ЮВА, в течение считанных дней превратилась в «зону гуманитарной катастрофы», население которой, не входившее в «краснокхмерскую» элиту, лишённое книг, радио, ТВ, занималось единственным – возделыванием рисовых полей в «сельскохозяйственных коммунах».

В 1978-ом Пол Пота свергли, сам он удрал в джунгли на границе с Таиландом, где тихо-мирно, от естественных, как это говорят, причин, в 1998 году, в 71-летнем возрасте, отправился в буддистский ад. Сегодня в Пномпене существует музей геноцида Туол Сленг (совсем неподалёку от так называемого «русского рынка», кстати). В помещении, которое до полпотщины было обычной столичной школой а при полпотщине стало тюрьмой, не изменили практически ничего, что было при «красных кхмерах».

И по всему периметру забора – колючая-преколючая проволока. Несколько облупившихся корпусов. На стенах плакаты, запрещающие… улыбку. А внутри тысячи и тысячи фотографий людей, умерщвлённых при режиме. И орудия пыток… В первый период правления Пол Пота обречённых убивали выстрелами из оружия. Потом решили, что патроны надо экономить, и стали раскраивать черепа ударами подручных средств: мотыг, лопат, топоров. Самое мрачное из всего, что может ожидать туриста в Юго-Восточной Азии.

Всё это, казалось бы, было уже давно. Но и спустя 40 лет память о чёрном периоде в жизни страны жива, а сама она так и остаётся бедной, отсталой и, как бы это помягче, неухоженной, что ли, немытой. Это особенно чувствуется, когда в Камбоджу добираешься не по воздуху, а по земле, из того же Бангкока, на автобусе, следующем по одному из трёх основных тайско-камбоджийских маршрутов: в Сием-Рип (вблизи этого города находится знаменитый храмовый комплекс Ангкор), в Пномпень (столица страны), в Сиануквиль (центр пляжного отдыха). Стоит только пересечь тайскую границу, резко меняется всё (и автобусы попроще, и дороги подразбитее, и улицы грязнее), и откуда ни возьмись, – дети, множество детей, которые бегут за каждым отдельно взятым барангом (в Таиланде европейцев называют «фарангами», в Камбодже – «барангами», но поскольку последний в слове звук «г» обычно проглатывается, для восприятия русского уха получается очень даже забавно), и либо просто клянчат: «One dollar! One dollar, please…», либо за тот же one dollar пытаются всучить тебе какую-нибудь дребедень, например, магнитик. И, кажется, что это сочетание, выговариваемое твёрдо и уверенно, кхмерские дети заучивают раньше, чем трогательное «мама» (по-кхмерски, кстати, звучит почти так же, как и по-русски).

И хватит о грустном…Сием-Рип Потому что, не отнимешь, и страна – приветливая (не зря же её так возлюбил великий и ужасный Сергей Полонский!), и люди – добрые. Не ожесточённые, несмотря на трудности бытия, и неизбалованные. В том числе и щедростью «барангов» (или всё-таки «баранов»?). Первая точка, где останавливается любой, уважающий себя турист, впервые добравшийся до Камбоджи, конечно же, Сием-Рип, скромный, по азиатским меркам, городок с населением не многим более 150 тысяч человек, живущий и даже процветающий благодаря близости к «камбоджийской Мекке» – знаменитому храмовому комплексу Ангкор, возведённому ещё в ХII веке предками нынешних кхмеров.

Город-храм Ангкор – огромен (около 25 км, если можно так сказать, в длину, около 10 – в ширину), величественен, фантастичен… Чтобы осмотреть его и, так сказать, впитать дух, нужен не день, не два, – гораздо больше. И туристы – впитывают, изнывая на 30-35-градусной жаре, продираясь через джунгли туда, где, надеются, ещё не ступала нога белого человека. Интересная деталь. В отличие от других городов Юго-Восточной Азии, в Сием-Рипе невозможно взять в аренду байк. Только велосипед… Но крутить педали на расстояние в 10 километров (примерно столько от самого Сием-Рипа до Ангкора) – удовольствие для мазохистов. Поэтому все туристы вынуждены пользоваться услугами либо таксистов, либо тук-тукеров (тук-тук – популярное в Азии средство передвижения, в Камбодже представляет собой мопед с прицепленной к нему крытой тележкой с сиденьями для пассажиров). Как я понимаю, отсутствие предназначенных для аренды байков – это такая маленькая азиатская хитрость, направленная лишь на то, чтобы местные «бомбилы» всегда были обеспечены работой и могли позволить себе «амок», «апыней», «балют»…

Ну, как без кухни? Как всякий популярный маршрут, город Сием-Рип имеет свой кулинарно-гастрономическо-развлекательный центр, свою «пешеходную зону». В Сием-Рипе она называется Паб-стрит (понятно, я думаю, без перевода). И здесь, конечно же, наряду с «чисто пивными» заведениями множество тех, где можно отведать образцы национальной кхмерской кухни. И хотя некоторые знатоки Камбоджи уверяют, что на Паб-стрит всё «заточено» под туряг, и потому кухня не совсем кхмерская, некоторые блюда характерны всё-таки в первую очередь для Камбоджи. Именно здесь я распробовал лягушатину… Когда я поделился своими мечтаниями относительно лягушатины с парнем с «ресепшена» отеля, в котором остановился, тот изобразил недоуменную мину и ответствовал, что, мол, «no problem». А я почему-то решил, что он просто не понял мой, признаться, не гарвардский английский, и под словом «frog» разумел что-то другое. Чтобы окончательно снять вопросы, я сказал: «Ну, ква-ква…». Он пожал плечами и повторил: «Ква-ква… Frog?». Таким образом, стало ясно, что понимание – достигнуто… Потом чуть ли не за руку вывел меня на Паб-стрит и подвёл к ближайшему ресторанчику. А там… Какую благодать я увидел там, можно судить по снимку.   Указав пальцем на жарившихся на гриле лягушат, попросил кхмера-повара: - Frog! И только frog! Порции этак три! Каждая из порций, помнится, стоила опять же one dollar, ну, может, two, не в том суть (доллары, кстати, «ходят» в Камбодже так же, как местная валюта – риэли). А потом было натуральное чревоугодие. На что похоже лягушачье мясо? На курицу, но нежную-нежную! И, я уверен, если бы любому из моих соотечественников подали это мясо, не сообщая, чьё оно, восторга не было бы предела! Умеют же, мол, и курочку приготовить так, что… Пальчики, в общем, оближешь! Нет, не дураки эти французы!

Кстати, о французах… Есть мнение, что к лягушатине (нет, к лягушатинке!) кхмеров приучили именно французы (ведь, считай, более полувека Камбоджа была под протекторатом Франции, и сегодня, отправляясь на утренний кофий в какую-нибудь из кафешек Сием-Рипа или Сиануквиля, чаще слышишь не «Good morning!», а «Bonjour!»). А ещё есть мнение, что всякую всячину кхмеры стали есть именно благодаря Пол Поту. Загнал, гад, людей в джунгли, в коммуны эти сельскохозяйственные, и с утра до вечера – рис: на завтрак, обед и ужин. А хотелось и чего-то иного, мясца того же. Вот и стали люди тайком отлавливать и на костерках варить-жарить тех же лягушек, жуков, апыней… Апынь, собственно, это коронное кхмерское блюдо, сейчас, правда, им ублажают туристов уже и в Таиланде. Но традиции – именно отсюда, из Камбоджи. Что есть апынь? Не то скорпион, не то тарантул, не то мохнатый паук (говорил же, не ботаник я, и не энтомолог – тоже – А.К.), коего поджаривают на костре, а потом обычно насаживают на палочку (как карамельные «петушки» из моего далёкого пионерского детства): крупный-прекрупный «зверь», по сравнению с какими-нибудь кузнечиками…

И, кроме того, как считается, – ядовитый (правда, как утверждают знатоки, яд далеко не самый токсичный). Но, в любом случае, если и ядовитый, то – когда живой. А когда жареный… Вполне себе пригоден! И ещё об одном оригинальном ястве, считающемся визитной карточкой этого королевства. Балют… Неподготовленный человек, впервые попавший в Камбоджу, непременно удивляется тому, что вечером, прохаживаясь по «тусовочным местам», среди прочих гурманских изысков, там и сям, видит… яйца. По-видимому, варёные… Эка невидаль! И проходит мимо. А зря! Потому что это не «просто яйца», а… балют.

Утиные яйца, которые уже как бы и не яйца. Ибо внутри – не привычные белок-желток, а зародыш. Самый настоящий утиный зародыш, который, если б его не сварили, в самом скором времени превратился бы в утёнка. Но кхмеры считают, что утёнок – это хорошо, а балют – ещё лучше. Потому часть яиц решительно изымают из инкубаторов (или как это у них называется) и ждут, когда балют дойдёт до кондиции. В зависимости от того, когда его отправили на кухню, внутренне содержимое может быть разным: от почти яичной консистенции до такой, когда можно отделить пёрышки, косточки, клювик. Расколупывая скорлупку, вы вдруг обнаруживаете, что там… что-то такое. Коричневое, скукоженное… Стра-а-ашное! Дальше этого большинство «барангов» не идёт, с отвращением выбрасывая (подумаешь, one dollar ведь!) балют в мусорную корзину (если, понятно, она есть, с мусоросборниками в Камбодже не всё так просто). И это тоже зря! Первый балют, конечно, лучше съесть с закрытыми глазами. И если вы на это отважились, будете вознаграждены! Потому что на вкус балют очень даже хорош и, по большому счёту, вполне приемлем европейским организмом. Представьте себе варёное яйцо с кусочками мяса! Вот и весь «ужасный» балют. В общем, удачи! Интересная это страна… Со всеми её сложностями и всяческими туристскими заманухами в виде того же балюта или «хэппи-пиццы».

Дорожная карта Ещё одной причиной того, что Камбоджа не освоена толком туристами из России, остаётся и дороговизна авиабилетов до Пномпеня (в стране работает только один аэропорт, в Сиануквиле есть тоже, но он практически не используется на международных линиях). Сейчас интернет-поисковики выдают информацию, что самый дешёвый билет из Питера обойдётся в 64 тысячи рублей (туда-обратно). В то время как в Бангкок можно улететь и за 35 тысяч. Так вот, фанаты Камбоджи поступают очень просто: берут билет до Бангкока, и уже оттуда едут в Камбоджу. Автобусный билет от Бангкока до Сием-Рипа стоит около 300 батт (то есть около 600 рублей), до Пномпеня – около 800 батт (то есть около 1600 рублей). Таким образом опытные туряги умудряются обхитрить авиаперевозчиков. Есть, правда, одно забавное «но». Официально виза в Королевство Камбоджа стоит 20 долларов. Если человек прибывает в страну самолётом, именно столько с него и берут. Если же пешком переходит границу в одном из двух пропускных пунктов: в Пой Пете (материковый участок) или Ко Конге (прибрежный участок), то его непременно подстерегают сюрпризы. В обоих точках дежурят профессиональные «помощники», которые, натурально, перехватывают «барангов» и начинают им «помогать». В этом году, когда я, порядком усталый и навьюченный узлами, топал в Ко Конге к точке, где, казалось, должен получить визу, дорогу преградил бравый кхмер, который безапелляционно потребовал паспорт. Ничего толком не понимая, я его отдал. Парень скрылся за какими-то дверями, минут десять там чего-то делал, потом позвал внутрь и меня. На столе лежала уже заполненная въездная карта, но цена визы почему-то поднялась до 1500 батт (то есть 50 долларов). В таких случаях мы не спорим: безропотно отдаём. Потом появились ещё какие-то накрутки и ещё…

В конечном итоге за пересечение границы я отдал уже 2000 батт. Когда получил-таки паспорт с визой, был, натурально, выжат как лимон. И тут парень объявил, что и ему что-то причитается. – За что? – поинтересовался я. – За помощь! – ответил он. – Сколько? – поинтересовался я. – Пятнадцать долларов! – ответил он. Я дал пять. А он протянул руку и на чистом русском сказал: – Спасибо! Знают там наших. И самые главные слова знают тоже. И только оказавшись в самом городе Ко Конг, на вопрос, сколько стоит доехать от автовокзала до центра, я услышал такой родной ответ тук-тукера: – One dollar… И только тогда понял, что, и правда, вернулся в Камбо. И последнее. Что касается пляжного отдыха. Традиционно считалось, что его главная в Камбодже точка – Сиануквиль.

Но в последние годы территорию очень активно начали осваивать китайские товарищи. Потому от былой благодати мало что осталось: стройки, стройки, стройки. Китайские товарищи надеются, что в скором времени они превратят Сиануквиль в какое-то подобие Паттайи. А пока – большой-большой «ремонт».
Поэтому пляжный отдых смещается сейчас в другие точки камбоджийского побережья, например, в город Кеп, который раньше, считалось, был только для своих, для кхмеров. И, конечно, острова. Тот же Ко Ронг, по которому убегал от камбоджийской полиции г-н Полонский, и где есть какие-то признаки цивилизации. Или Тонсай. Там лишь несколько бунгало на берегу, крытых тростником, и повсюду щели, сквозь которые очень просто пролезть любой оголодавшей змеюке. Но они здесь, говорят, не ядовитые… А электричество включают с 18.00 до 21.00. Далее – кромешная ночь. Очень весело! Кто понимает…

Источник: vnnews.ru